



Сучасні академічні знання у практиці лікаря загальної практики - сімейного лікаря
UkraineNeuroGlobal
UkraineCardioGlobal
Сучасні тренди діагностики і лікування в стоматології
Актуальні інфекційні захворювання
Травма та її наслідки
UkraineOncoGlobal
Всесвітній день боротьби із запальними захворюваннями кишечника
день перший
день другий
UkrainePediatricGlobal
Національна школа терапевтів України
день перший
день другий
день третій
Жінка та війна: формули виживання
Коморбідний ендокринологічний пацієнт
Газета "Новини медицини та фармації" Гастроэнтерология (407) 2012 (тематический номер)
Повернутися до номеру
Эрозивный гастрит: современные представления, принципы диагностики и лечения
Автори: Т.Д. Звягинцева, Я.К. Гаманенко, Харьковская медицинская академия последипломного образования
Версія для друку
Эрозивный гастрит относится к достаточно распространенным заболеваниям органов пищеварения и подразумевает определенный спектр дифференциальной диагностики. Эрозивный гастрит бывает острым и хроническим. Острый эрозивный гастрит — это поверхностное поражение слизистой оболочки желудка (СОЖ). Хронический эрозивный гастрит (ХЭГ) характеризуется множественными эрозиями СОЖ на разных стадиях заживления. Хронические эрозии желудка (ХЭЖ) малоизучены, поскольку понятие сформировалось не так давно в основном благодаря возможности эндоскопического контроля за СОЖ. Оценить истинный характер эрозий можно лишь на основании гистологического исследования, однако расхождения между макроскопическим и гистологическим диагнозом колеблются в пределах от 30 до 100 % случаев.
ХЭЖ могут являться основной причиной кровотечений из верхних отделов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), а показатели летальности при этом осложнении остаются на уровне 10 %. Поэтому очень важно вовремя заподозрить эрозивные поражения гастродуоденальной зоны, а главное — своевременное начать лечение и провести адекватную профилактику.
По характеру гистологических изменений ХЭЖ можно разделить на острые (поверхностные, плоские) и хронические (полные, приподнятые, оспоподобные — вариолиформные) эрозии. При анализе степени зрелости ХЭЖ на основе данных эндоскопии необходимо руководствоваться прежде всего оценкой состояния поверхностного эпителия полиповидных образований и относить к незрелым те эрозии, у которых на вершинах имеется лишь венчик гиперемии. При наличии признаков некроза и десквамации поверхностного эпителия они считаются зрелыми. В свою очередь, эндоскопически диагностированные зрелые ХЭЖ соответствуют клинической стадии обострения хронического эрозивного гастрита, а незрелые — его ремиссии.
При морфологическом исследовании ХЭЖ можно обнаружить гиперплазию пилорических желез и ямочного эпителия, а иногда и фовеолярную гиперплазию. Это дало основание предположить возможность трансформации ХЭЖ в полипы соответствующего типа: гиперпластические, фиброзирующие или смешанные при преимущественном развитии одного из компонентов морфологического субстрата, что, в свою очередь, не исключает возможности их малигнизации.
Патогенетически под влиянием этиологических факторов в процесс образования ХЭЖ включаются следующие механизмы: снижение активности защитных факторов СОЖ; активация факторов агрессии и повышение проницаемости СОЖ.
В литературе широко обсуждается вопрос о роли хеликобактерной инфекции в развитии эрозивных поражений гастродуоденальной слизистой оболочки. Согласно результатам современных исследований, контаминация СОЖ Helicobacter pylori (НР) составляет от 66 до 85 % при локализации эрозий в желудке.
В настоящее время представляется важным изучение роли гормональных факторов в патогенезе эрозивного поражения желудка. Этот интерес обусловлен не только непосредственным влиянием ряда гормонов на репаративные процессы СОЖ, но и участием их в биоритмологических, иммуномодулирующих процессах СОЖ. Кроме того, сама гастродуоденальная зона являет собой составную часть гастроэнтеропанкреатической гормональной системы, способной синтезировать ряд гормонов, обладающих как органным, так и системным действием. К таким гормонам относят мелатонин, обладающий уникальными адаптативными возможностями, пусковым механизмом, приводящим на начальных этапах к возникновению десинхроноза, за которым следует возникновение органической патологии в СОЖ. Следовательно, сам факт нарушения продукции мелатонина может стать причиной формирования различных висцеральных нарушений, включая эрозивные поражения СОЖ.
При комплексном изучении структурно-функциональной организации экстрапинеальных мелатонинпродуцирующих апудоцитов, а также других основных клеток диффузной нейроэндокринной системы в настоящее время получены данные, свидетельствующие об активном участии экстрапинеального мелатонина в возникновении эрозивной патологии гастродуоденальной зоны.
Таким образом, принимая во внимание большое количество мелатонинпродуцирующих клеток в СОЖ, широкий спектр биологической активности мелатонина, установлено, что экстрапинеальный мелатонин играет ключевую роль как паракринная сигнальная молекула относительно локальной координации клеточной функции и межклеточных связей СОЖ в норме и патологии. Экстрапинеальный мелатонин может действовать и как типичный гормон, достигая отдаленных клеток-мишеней СОЖ по микроциркуляторному руслу. С помощью рецепторов к мелатонину неэндокринные клетки, такие как тучные клетки, эозинофильные лейкоциты и тромбоциты, могут поглощать мелатонин из крови или межклеточного пространства для переноса его к участкам, где он реализует свои эффекты. При иммуногистохимическом анализе распределения экзогенного мелатонина в СОЖ было выявлено быстрое его разрушение, а продукты метаболизма распространялись по всей СОЖ, интенсивнее всего включаясь в клетки, которые характеризуются высоким уровнем биосинтетических процессов. Следует особенно отметить, что в отличие от многих гормонов действие мелатонина на клеточные структуры зависит как от его концентрации в кровотоке или межклеточном пространстве, так и от начального состояния клетки, на которую осуществляется влияние. Эти особенности позволяют считать мелатонин универсальным эндогенным адаптогеном, который регулирует гомеостаз в соответствии с изменениями окружающей среды и действия патогенных факторов на СОЖ.
В последние годы появились немногочисленные экспериментальные исследования, касающиеся роли мелатонина в регуляции функций ЖКТ, в которых показано, что для мелатонина существует прямая корреляционная связь между его концентрациями в крови и моче при нормальном состоянии печени и почек. Кроме того, концентрация мелатонина в крови и в моче прямо коррелирует с уровнем его секреции эпифизом, так как мелатонин не накапливается пинеоцитами. На основании данных исследований можно считать, что мелатонин играет существенную роль в физиологии ЖКТ и нарушение его секреции может являться причиной возникновения эрозивных изменений гастродуоденальной зоны.
Во всех работах, посвященных ХЭГ, обсуждается только механизм возникновения, а не хронизации, в связи с чем в патогенезе данного заболевания не так важны причины возникновения эрозий, как причины отсутствия заживления. В нашей статье особенное внимание уделяется изучению ХЭГ без сопутствующей патологии, поскольку анализ результатов собственных наблюдений и данных литературы позволяет выразить мнение о том, что в значительной части случаев ХЭГ является самостоятельной нозологической формой, а не осложнением других заболеваний.
Целью настоящего исследования являлось изучение уровня секреции мелатонина в сыворотке крови и моче у больных ХЭГ с определением гистологических особенностей СОЖ .
Материалы и методы исследования
Обследовано 107 больных с ХЭЖ в стадии обострения, среди которых 87 мужчин (81,3 %) и 20 женщин (18,7 %). Средний возраст — 32,1 ± 0,7 года. Контрольную группу составили 15 практически здоровых лиц.
І группа — 61 пациент (57,1 %), заболевание характеризовалось хроническим, а также рецидивирующим течением с подавляющей частотой рецидивов 1 раз в год, а во ІІ группе у 46 больных (42,9 %) ХЭЖ были выявлены впервые.
Диагноз верифицирован с помощью клинико-лабораторных и инструментальных методов исследования.
У большинства больных (78,9 %) ХЭГ локализовались в антральном отделе, у остальных (21,1 %) — в антральном и фундальном отделах.
Единичные эрозии (от 1 до 3) выявлены у 25,9 %, у остальных 74,1 % диагностированы множественные ХЭЖ. В процессе обследования инфекция HР установлена у 73,2 % больных.
У 70 % больных отмечались боли различной степени выраженности в эпигастральной области, у 30 % данное заболевание протекало латентно и не имело характерных клинических проявлений.
Все больные в зависимости от применяемой терапии были разделены на 2 группы: пациенты І группы (61 больной) на фоне стандартной терапии (ингибиторы протонной помпы и два антибиотика) получали препарат мелатонина однократно вечером в дозе 6 мг за 1 час до сна в течение 12 дней. Больные II группы (46 человек) получали стандартную терапию.
Результаты исследования и их обсуждение
При изучении уровня мелатонина в сыворотке крови у больных I группы выявлено снижение его до 13,39 ± ± 0,40 пг/мл (р < 0,001), а в суточной моче — до 38,56 ± 1,30 нмоль/сут (р < 0,001) по сравнению с контрольной группой. После проведеного курса терапии содержание мелатонина восстанавливалось до нормальных показателей — 23,79 ± 0,60 пг/мл (р < 0,001) в сыворотке крови, а в суточной моче — 55,29 ± 1,00 нмоль/сут (р < 0,001).
У пациентов II группы в процессе обследования не было выявлено значительного снижения уровня мелатонина как в крови, так и в моче. В связи с этим им была показана только стандартная терапия. Уровень мелатонина в крови у данной группы до и после лечения в среднем составлял 20,43 ± 0,60 пг/мл (р < 0,001), а в моче — 54,17 ± 1,60 нмоль/сут (р < 0,001). После лечения уровень мелатонина в крови у данной группы больных увеличивался, но не достигал уровня, характерного для контрольной группы. Уровень мелатонина в моче оставался низким в обеих стадиях заболевания (рис. 1, 2).
В процессе исследования нами не выявлено достоверной разницы в сроках исчезновения болевого и диспептического синдромов. Однако на фоне приема мелатонина эти синдромы купировались через 2 ± 1 день у пациентов I группы, а во II группе — через 4 ± ± 1 день. При оценке эндоскопической картины установлено, что по окончании терапии на 12-е сутки полная эпителизация эрозий отмечена у 52 (85,2 %) больных І группы и у 30 (65,3 %) больных ІІ группы, в том числе полное исчезновение ХЭЖ зарегистрировано у 9 (14,7 %) больных І группы и у 16 (34,7 %) ІІ группы, что характерно для полных незрелых эрозий.
При гистологическом исследовании биоптатов с ХЭЖ у больных I группы установлено наличие высокопризматического, интенсивно продуцирующего слизь эпителия краевой зоны. При этом сеть подэпителиальных сосудов развитая, наблюдается удлинение шеечных отделов желудочных желез. В зоне ХЭЖ — чередование больших участков фиброза, кистозного расширения желудочных желез, солитарных фолликулов и интенсивная смешанная полиморфноклеточная инфильтрация СОЖ (рис. 3).
При гистологическом исследовании биоптатов СОЖ больных IІ группы выявлены ХЭГ в стадии обострения, которые характеризуются наличием коагуляционного некроза, напоминающего фибриноидный некроз как при язвенной болезни желудка, но без типичного для него фиброза краев. Гиперплазия пилорических желез в зоне ХЭЖ является причиной образования возвышения, которое служит эндоскопическим критерием. В области дна хронической эрозии выявлена грануляционная ткань, а в краевых отделах — дистрофические и атрофические изменения эпителия желез СОЖ (рис. 4).
При морфологическом изучении биоптатов из антрального отдела желудка после курса лечения было установлено позитивное влияние на характер и выраженность патологических изменений в СОЖ, что проявлялось существенным уменьшением лимфоплазмоцитарной воспалительной инфильтрации, уменьшением дистрофических изменений эпителиоцитов, исчезновением или значительным уменьшением признаков эпителиальной дисплазии (рис. 5, 6). После эрадикации НР у 81,9 % больных наблюдалась нормализация структуры поверхностного эпителия с сохранением незначительной лимфоплазмоцитарной инфильтрации в строме.
Данные результаты говорят о том, что в стадию клинико-эндоскопической ремиссии после лечения у больных І группы практически нивелирован дисбаланс мелатонина, участвующего в регуляции факторов агрессии и защиты СОЖ. Наличие нарушений суточной продукции мелатонина при обострении заболевания свидетельствует о том, что выявленные изменения являются не только реакцией организма на обострение, но и вероятным фактором возникновения эрозивного процесса в СОЖ.
Таким образом, изменение продукции мелатонина в стадию обострения является не только реакцией организма на возникновение ХЭГ, но и вероятным фактором возникновения эрозий. С учетом генетической детерменированности продукции мелатонина нарушение его секреции в стадию обострения позволяет с большой долей вероятности говорить об участии мелатонина в патогенетических механизмах возникновения ХЭЖ. Следовательно, факт нарушения продукции мелатонина влечет за собой целый спектр нарушений, каждый из которых способен привести к потенцированию образования эрозивного процесса в СОЖ. Мелатонин оказывает положительное влияние, в том числе на эффект синхронизации эндогенных биологических ритмов, только в условиях, отличных от нормы, то есть, по сути, является адаптогеном.
Выводы
1. Установлено, что развитие ХЭГ сопровождается изменением продукции мелатонина. Это, с одной стороны, свидетельствует о сложных эндогенных механизмах развития ХЭГ, с другой — открывает новые возможности коррекции развития патологических процессов и в оптимизации их лечения.
2. ХЭГ сопровождается различными формами нарушения выработки мелатонина, что требует дифференцированного подхода к тактике лечения.
3. Восстановление уровня мелатонина приводит к улучшению клинической картины заболевания, повышению качества жизни больных и снижению риска рецидива заболевания.
1. Звягинцева Т.Д., Гаманенко Я.К. Клетки APUD-системы слизистой оболочки желудка, их морфофункциональные особенности при хронических эрозиях / Т.Д. Звягинцева, Я.К. Гаманенко // Biomedical and Biosocial Anthropology. — 2008. — № 10. — С. 267-269.
2. Комаров Ф.И., Рапопорт С.И., Малиновская Н.К. Мелатонин в норме и патологии. — М.: Триада-Х, 2002. — 298 с.
3. Маев И.В. Эрозивный гастрит: отдельная нозологическая форма или универсальная реакция слизистой оболочки на повреждение? // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол., колопроктол. — 2005. — № 6. — С. 53-59.
4. Хомерики С.Г. Механизмы физиологической и репаративной регенерации в органах пищеварительной системы // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол., колопроктол. — Приложение № 7. Материалы 15-й Юбилейной сессии Академической школы-семинара им. А.М. Уголева, 2007. — Т. IX, № 4. — С. 87-93.
5. Циммерман Я.С. Хронические гастродуоденальные эрозии: клинико-патогенетическая характеристика, классификация, дифференцированное лечение / Я.С. Циммерман, В.Е. Ведерников // Клиническая медицина. — 2005. — № 6. — С. 30-36.
6. Blask D.E., Cos S., Hill S.M. et al. Melatonin action and oncogenesis // Role of melatonin and pineal peptides in neurоimmunomodulation / F. Fraschini, R.J. Reiter (eds). — New York: Plenum Press, 2009. — P. 143-150.
7. Fichman S. Histological changes in the gastric mucosa after Helicobacter pylori eradication / S. Fichman, Y. Niv // Eur. J. Gastroenterol. Hepatol. — 2008. — Vol. 16, № 11. — P. 1183-1188.
8. Functional gastroduodenal disorders / J. Tack, N.J. Talley, M. Camilleri et al. // Best Pract. Res. Clin. Gastroenterol. — 2006. — Vol. 130, № 32. — P. 1466-1479.