Газета «Новости медицины и фармации» №5 (690), 2019

25 марта — 180 лет со дня рождения Леонарда Гиршмана

Когда в конце XIX — начале XX века русские богачи ездили на прием к офтальмологам в Европу, те лишь удивлялись: зачем ехать так далеко, если у вас есть сам Гиршман? Выдающийся медик и глазной хирург мог уехать в Америку, построить там успешную практику, но остался в Харькове.

Говорят, Леонард Гиршман принял около миллиона пациентов — к нему съезжались и со всей Российской империи, и из дальних стран. В приеме доктор, не гнавшийся ни за славой, ни за богатством, не отказывал никому: бедняков лечил бесплатно, таксы для богачей не устанавливал.

О жизни выдающегося медика и мецената рассказала директор Музея истории Харьковского национального медицинского университета Жаннета Перцева.

Мог осуществить американскую мечту

После окончания медицинского факультета Харьковского университета Леонард Гиршман почти 5 лет стажировался за границей: и наукой занимался, и людей лечил. Учился у создателя офтальмоскопа физика Германа фон Гельмгольца. Гельмгольц так проникся уважением к ученику, что подарил ему аппарат, ставший первым такого рода прибором в Харькове.

Полтора года Гиршман работал в клинике у известного немецкого офтальмолога Александра Пагенштехера. Тот настолько доверял молодому практиканту, что, уезжая на отдых, оставлял его вместо себя во главе клиники. А когда Гиршман должен был возвращаться в Харьков перед защитой диссертации, немец предложил ему поехать вместе с ним в Америку, где он открывал большую клинику. Вот только свою жизнь и карьеру молодой врач хотел строить в Харькове, куда приехал еще годовалым младенцем, где прошли годы его студенческой юности.

Уже скоро Харьков стали называть глазной Меккой лишь потому, что здесь жил и работал Гиршман.

Бедный врач-протестант и юная аристократка

Через год после возвращения в Харьков Гиршман познакомился с Юлией Александровной Кудашевой. Ему — 28, ей — 17. Она знатного рода и еще совсем не приспособлена к жизни. Он повидал уже многое: окончил университет, жил и работал за границей, знал, каково это — жить без копейки в кармане. Он — из еврейской купеческой семьи, хоть и перешел в лютеранство. Она — княжна православного вероисповедания.

Невысокого роста, худощавый молодой человек все же покорил сердце девушки. Гиршман рискнул попросить руки у родителей возлюбленной. Те, что поделать, согласились. Успеху в любви поспособствовала быстро распространявшаяся по всей стране слава молодого врача. Ну и все-таки человек приличный, с университетским образованием.

Свадьбу влюбленные отпраздновали в родовом имении супруги в Полтавской губернии. В качестве приданого молодая получила от отца 50 десятин.

Семьянином Леонард Леопольдович, несмотря на страшную занятость, был очень хорошим, преданным, любил своих четырех детей — сыновей и дочку. А когда, уже будучи взрослой, дочь умерла, до самой своей смерти дед помогал внуку Володе.

Швейцар доктора мог зарабатывать больше хозяина

Во время приемов к Леонарду Леопольдовичу приходили не только за медицинской помощью, но и за материальной и моральной. У врача зачастую не было времени разговаривать, поэтому просьбы передавались в конвертах. Они вскрывались тут же: просили помочь куда-то устроить ребенка, освободить кого-то от воинской обязанности, иногда — прямая просьба дать денег. Гиршман вкладывал сумму в конверт и отдавал его посыльному.

Однажды женщина привела слепого мужа, врач проникся горем этой семьи, хоть и не мог помочь исцелить больного, но просто дал им деньги, чтобы хоть чем-то они могли утешиться. Бедняки приходили к знаменитому офтальмологу, зная, что тот денег не возьмет. Также часто он давал деньги пациентам, чтобы они могли приобрести лекарства. Бывало, что и приезжал на дом.

Современники смеялись: записью на врачебный прием, который проходил в доме Гиршмана, занимался его швейцар. Ходили слухи, что он мог заработать на записях больше денег, чем сам врач, ведь Гиршман не устанавливал платы за прием.

Хорошо еще, что к Леонарду Леопольдовичу приезжали состоятельные пациенты со всего мира, оставляя гонорары, как говорится, по совести. Иначе жить было бы не за что.

Основал первую школу для слепых

Расписание офтальмолога было напряженным: с 10 до 16 часов он занимался приемом больных, оперировал, читал лекции, проводил практические занятия со студентами и врачами. Времени на обед и отдых выделялось около четверти часа, после чего проводился вечерний прием на дому. Длился он иногда до полуночи, но доля внимания, теплоты, бережного отношения, с которым Гиршман встречал первого больного, доставались и последнему.

Прекрасный диагност и новатор, Гиршман в 1872 году открыл первую в Украине глазную клинику, всего на 10 коек. Конечно, больница была всегда переполнена. Вторую открыли в 1912 году, и она работает до сих пор. Научился оперировать и правой, и левой руками, так как этого требовала работа. Помимо прочих научных открытий, доказал, что трахому — хроническое инфекционное заболевание глаз — не обязательно оперировать, можно лечить терапевтически. Чтобы больной не нервничал перед операцией, мог проводить вмешательства, когда пациент не лежал, а сидел.

Чтобы подтягивать знания молодых офтальмологов, Гиршман организовал в Харькове «офтальмологический кружок», а для учащихся всех школ оказывал бесплатную помощь, проводил медосмотры. Инициировал открытие Харьковского отделения Попечительства о слепых, основал первую школу для слепых детей и Комитет пособия ослепшим воинам.

Но самой большой заслугой Леонард Леопольдович считал то, что приучил простых крестьян обращаться за врачебной помощью.

Других спасал, а себя упустил

На праздновании 35-летия деятельности Гиршмана бывший ректор университета говорил, что его всегда поражало, как на вид такой не очень крепкий физически человек может столько работать.

Дожил Леонард Леопольдович до 1921 года. Но увы, умер не от старости, хотя не дожил месяц до 82 лет. Вскрытие показало, что причиной смерти стал туберкулез кишечника.

От туберкулеза умер и один из сыновей Гиршмана. О нем Гиршман заботился, возил его по заграничным курортам, где, к слову, познакомился с Чеховым. Сам же никогда не жаловался, что у него что-то болит, работал с огромной самоотдачей.

Когда Гиршмана просили не переутомляться, он говорил: «Врачи умирают от двух причин — от голода или от переутомления. Предоставьте мне лучше выбрать вторую причину». Когда его просили прекратить затянувшийся прием и отдохнуть, он говорил: «У меня будет еще такое долгое время для отдыха в могиле».

Мария Солодовник

https://kp.ua/life/633772