New books
СІМЕЙНІ ЛІКАРІ ТА ТЕРАПЕВТИ
день перший
день другий
АКУШЕРИ ГІНЕКОЛОГИ
КАРДІОЛОГИ, СІМЕЙНІ ЛІКАРІ, РЕВМАТОЛОГИ, НЕВРОЛОГИ, ЕНДОКРИНОЛОГИ
СТОМАТОЛОГИ
ІНФЕКЦІОНІСТИ, СІМЕЙНІ ЛІКАРІ, ПЕДІАТРИ, ГАСТРОЕНТЕРОЛОГИ, ГЕПАТОЛОГИ
день перший
день другий
ТРАВМАТОЛОГИ
ОНКОЛОГИ, (ОНКО-ГЕМАТОЛОГИ, ХІМІОТЕРАПЕВТИ, МАМОЛОГИ, ОНКО-ХІРУРГИ)
ЕНДОКРИНОЛОГИ, СІМЕЙНІ ЛІКАРІ, ПЕДІАТРИ, КАРДІОЛОГИ ТА ІНШІ СПЕЦІАЛІСТИ
ПЕДІАТРИ ТА СІМЕЙНІ ЛІКАРІ
АНЕСТЕЗІОЛОГИ, ХІРУРГИ
"News of medicine and pharmacy" №9 (727), 2020
Back to issue
Письма с заграничной больничной койки. Письмо 48. О глупости
Authors: Борис Пухлик, профессор
Винницкий национальный медицинский университет имени Н.И. Пирогова, г. Винница, Украина
Sections: In the first person
print version
Продолжение. Начало в № 11(544), 2015
Только две вещи бесконечны —
Вселенная и человеческая глупость,
хотя насчет Вселенной я не уверен.
А. Эйнштейн
Глупость, неразумные поступки и решения, к сожалению, пронизывают всю нашу жизнь. Не знаю, возможно, без этого она была бы более пресной, но точно — менее трудной. Глядишь, и Украина попала бы в число развитых стран Европы, где она уже была в прошлом. А так мы — наибеднейшая страна Европы, да и аутсайдеры среди республик бывшего Союза. И это при том, что в Украине все есть: реки, моря, чернозем, умеренный климат, работящие в прошлом люди. А вот руководят страной малокомпетентные и нечистоплотные люди, к сожалению. Отсюда и результат.
Первая в моей жизни трагическая глупость произошла в дошкольном возрасте, когда мой дружок Митька нашел где-то мину (мы ведь были первым послевоенным поколением), бросил ее в костер и погиб. Ужасно было жалко мальчика, его мать, но ничего не поделаешь. Судьба.
Школа и институт. Много глупостей, как и всем моим ровесникам, пришлось слышать в школе — о Ленине, Сталине, революционерах, войне, фашистах, евреях — такое было время. Еще хуже с этим стало в институте — «истмат», «диамат», «атеизм», «научный коммунизм» и т.п. Наш институт так в шутку и называли: «Институт марксизма-ленинизма с военной подготовкой и медицинским уклоном». Когда к нам в Винницу на открытие памятной стелы приехал сын нобелевского лауреата Зельмана Ваксмана профессор Байрон Ваксман, он спросил меня: «А почему ты, Пухлик, не выучил английский язык? Я, собираясь ехать к вам, в 82 года выучил русский». Тогда я ему ответил, благо наш обед проходил в ресторане с дизайном под Октябрьскую революцию: «Посмотрите на эти тома Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Меня заставляли учить это, и некогда было заниматься английским». Такова была «отмазка», однако нужно признать, что дурака сваляли и мы с родителями, когда выбрали немецкий язык как иностранный в школе. До сих пор я не знаю английского, и это мне постоянно осложняет жизнь и работу.
В нашем мединституте происходили интересные вещи. Во-первых, здесь были собраны команды по борьбе, гимнастике и пр., состоящие почти полностью из мастеров спорта. Очень сильной была легкая атлетика, игровые виды, где Винницкий мединститут был заметным в Украине и Союзе. И я не стоял в стороне со своим первым разрядом по баскетболу. Так вот, традиционно спортсмены учились лучше, нежели прочие студенты. Ректор Донецкого мединститута (выходец из Винницкого меда), мастер спорта, акад. В. Казаков писал: «При прочих равных условиях я возьму в институт спортсмена, ибо он умеет трудиться и бороться». Действительно, спортсменам отдавали предпочтение при поступлении в мединститут, ими гордились. Тем не менее у нас в институте иногда попадались неумные профессора и доценты, которые на экзаменах «валили» именно спортсменов, считая, что спорт и учеба несовместимы. Впоследствии многие из этих спортсменов стали известными учеными, профессорами, руководителями институтов, но в жизни их были подобные экзаменаторы. Сходная ситуация происходила и с евреями-преподавателями. Желая подчеркнуть свою отстраненность от всего еврейского (с этим было плохо в бывшем СССР), они, будучи евреями, проявляли суперпринципиальность и также «валили» хороших студентов-евреев, хотя те этого не заслуживали. Такого рода была эта глупость.
Этим же словом можно было бы назвать то, что в институт на кафедры, в городские больницы при распределении попадали дети высокопоставленных партийцев, чиновников, а нам, обычным студентам, приходилось пробиваться «наверх», начиная с села. Но это была не глупость, а традиция советского общества. Позже эти «дети» оказывались в большинстве своем балластом, неспециалистами, но так было. Когда я получил направление в село, один из маститых профессоров сказал на комиссии: «А не далеко ли вы его посылаете?», на что ответом было молчание. Но, скажу честно, я никогда не пожалел о годах, проведенных в селе.
Ужасной глупостью при Союзе была обязательная проверка анонимок. Перед защитой моей докторской диссертации в совет по защите пришло их аж 10. Председатель совета срочно удрал в командировку, но с помощью директора Института туберкулеза А.С. Мамолата, дружески относившегося ко мне, замглавы совета согласился провести защиту. Все было единогласно, но позже начался спектакль с проверкой анонимок, хотя там была одна грязь и глупость. Однако ученый секретарь Киевского мединститута, некий З., это дело любил и дал ему полный ход. Мне пришлось неоднократно приезжать, писать объяснительные и доказывать, что я не верблюд. Дело дошло до предынфарктного состояния, но вмешался мой ученый совет, и диссертацию направили в ВАК. Там, как мне потом передали, ее не стали проверять, ибо, как сказал председатель соответствующей секции, «все было многократно проверено в Украине». Кстати, потом нашелся и автор этих подметных писем. Но что было с ним делать? Убить? Кстати, во времена Сталина население друг на друга написало 4 млн анонимок. То есть традиция была давняя и крепкая.
Большая глупость, даже преступление — это уничтожение в Украине науки и здравоохранения. Уже одно то, что наукой в Украине много лет руководил столетний Патон, говорит о многом. О полном игнорировании роли науки, за что всегда дорого платит государство. Такое же безумие много лет наблюдалось и со здравоохранением. Как можно было платить гроши врачам, средним медработникам, отделить кафедры от клинической работы? Все это в итоге привело к большому оттоку медицинских кадров из Украины, снижению качества медицинской помощи в стране. Остались лишь островки настоящей медицины и буквально считанные специалисты высокого уровня. Остальные либо умерли, либо убежали. И очень, кстати, пришелся коронакризис, увеличив угрозу для населения. Кстати, до сих пор так и неясно, смогут ли клинические кафедры обучать студентов и курсантов в лечебных учреждениях или все закончится муляжами? Этот очевидный и легко решаемый вопрос так и не решен.
Истоки нынешних очень слабых студентов медвузов и, соответственно, врачей лежат в их слабой подготовке, начиная со школы, потом — в институте. На стене в одном из университетов Южной Африки написано: «Уничтожение любой нации не требует использования атомных бомб или использования ракет дальнего радиуса действия. Требуется только снижение качества образования и разрешение обмана на экзаменах учащимися. Пациенты умирают от рук таких врачей. Здания разрушаются от рук таких инженеров. Деньги теряются от рук таких экономистов и бухгалтеров. Человечество умирает от рук таких религиозных ученых. Справедливость утрачивается от рук таких юристов и судей. Управление теряется в руках законодателей. Крах образования — это крах нации». Мне кажется, что это «успешно» осуществляется в Украине.
Неоднократно я размышлял, как понять существование института главных специалистов в Минздраве. Ведь не всегда это были компетентные люди (часто — директора институтов, назначенцы или те, кто прислуживал Минздраву). Я был в этой роли дважды, мной далеко не всегда были довольны, ибо я постоянно критиковал министров и прочих руководителей. Кончилось тем, что во вторую каденцию меня сняла с этой должности Р. Богатырева, которую я обвинил в лоббировании зарубежных производителей аллергенов. Меня заменила дама, которая аллергологии не знала, но зато хорошо знала, как за деньги лоббировать препараты фармфирм (все это было в прессе, хотя с нее как с гуся вода). Позже институт главных спецов упразднили и на его месте создали группы экспертов. Интересно, что по аллергологии такой группы нет и по сей день. Не думаю, что это как-то повлияло на службу, но все-таки странно. А может, Минздраву кажется, что эта служба малонужная, хотя в Украине, по моим расчетам, есть около 9 млн больных аллергией, они (государство — лишь малую долю) тратят на свое лечение сотни миллионов гривень в год и т.д. Вот это уже действительно глупость государственного масштаба.
Из этой же категории — и путь наверх ряда «героев» Майдана. Непрофессионал О. Богомолец, у которой контакт с властью до того был лишь в лице и с лицом Ющенко, да и краткосрочная суета вокруг Майдана — вот и все, за что ее пригласили возглавить парламентский комитет по здравоохранению. Дальше можно вспомнить лишь ее бесконечные конфликты с Минздравом и конкретными людьми. Пустым оказался и О. Мусий, что можно было предвидеть, зная его тягу к фармфирмам. Вне медицины из «героев» Майдана можно вспомнить хулигана В. Парасюка, жулика И. Мосейчука, одиозного «казака» Гаврилюка, проходимца С. Семенченко и ряд других. Как можно было возвеличивать этих людей, сделать их причастными к судьбе страны — непонятно. Я за социальный лифт. Но почему-то у нас он поднимает вверх в большинстве случаев людей недостойных.
К немалым глупостям я бы отнес назначение (уже повторное) И. Емца на должность министра здравоохранения. Причем и в первый раз он показал полную свою беспомощность в этой роли. Во второй раз это быстро закончилось и, считаю, принесло очередной позор власти. А ему, профессору, руководителю клиники, разве это было нужно?
Хочу обсудить одну немаловажную тему: получение ученых степеней и званий в Украине. На мой взгляд, эта проблема у нас устроена, мягко говоря, неумно. И все последние ее усовершенствования лишь подчеркивают большую ошибку, которая при СССР, возможно, и была уместна. Давайте задумаемся, чего хочет государство, устраивая непростые испытания ученым и преподавателям, желающим получить степени или звание? Повысить им зарплату? Так это давным-давно нужно было сделать, учитывая нищенское положение ученых, и для этого совсем не нужен тернистый путь остепенения. Стимулировать ученых к проведению исследований? А как это сделать без современного оборудования, средств, помощников-лаборантов? Вот и превращаются диссертации, по сути, в профанацию научного поиска. При этом соискатели в большинстве своем много трудятся, суетятся, тратятся на дела, не имеющие отношения к науке: поиски и оплату шефа, статьи, которые и могут быть напечатаны лишь в украинских журналах, накрывание «полян» и т.п. Я бы стимулировал клиническую работу и давал за ее высокий уровень степени и звания, теоретикам рекомендовал бы делать глубокие литературные обзоры по важнейшим проблемам медицины, очень нужные врачам. Возможно, найдутся и другие предложения, но то, что мы имеем сегодня в этой сфере, — государственный самообман. В Израиле врач, написавший несколько серьезных статей, ведущий группы студентов в клинике, может получить звание профессора без нашей многолетней мороки. Правда, здесь деньги платят за квалификацию, подготовку, которая проводится в лучших клиниках мира, а само звание никак не оплачивается.
Не могу не сказать о проблеме туберкулеза. Украина совершает большую глупость, не уделяя ей должного внимания. Сейчас, когда я вижу, как строго обходятся с эпидемией коронавируса, я не понимаю, почему хоть на 1/10 так нельзя отнестись к более опасной инфекции — туберкулезу.
Мне можно сказать: а кто ты такой, чтобы говорить о глупости других? А собственных глупостей у тебя не было? Увы, были. Однако я никогда не руководил ни страной, ни даже селом, а лишь кафедрой и маленьким предприятием, то есть мои ошибки угрожали лишь небольшим коллективам. Если бы я не туда вел кафедру, меня бы быстро заменили, ибо есть деканаты, ректораты и пр. А от глупости на собственном предприятии пострадал бы прежде всего я сам. Но никак не общность людей. Поэтому, на мой взгляд, идя во власть, нужно хорошо представлять себе последствия собственных неудачных решений. А если такой самооценки и самоконтроля нет, то лучше не «высовываться». Люди ведь все рано или поздно оценят.
Продолжение следует