Международный неврологический журнал 3(19) 2008

В настоящее время альтеплаза (рекомбинантный тканевый активатор плазминогена) является единственным доказанным препаратом для лечения острого ишемического инсульта, в связи с чем в большинстве национальных и международных инсультных обществах его рекомендуют как средство первой линии. В Европейском Союзе альтеплаза была лицензирована для испытаний позже, чем в США или Канаде, что послужило поводом для начала проведения с декабря 2002 года европейского исследования Safe Implementation of Thrombolysis in Stroke — Monitoring Study (SITS-MOST), в ходе которого изучается эффективность и безопасность альтеплазы при внутривенном введении в течение 3 часов после развития острого ишемического инсульта. В настоящее время в этом регистре насчитывается около 500 центров из 30 стран мира, более 2500 экспертов по инсультам со всего мира принимают участие в работе SITS.

Все данные собираются в единый интернет-регистр тромболизиса — SITS-International Stroke Thrombolysis Register (SITS-ISTR).

Первичной конечной точкой считается внутримозговое кровоизлияние или смерть в течение 3 месяцев после проведенного лечения. Вторичной конечной точкой считается функциональная независимость больных после проведенного лечения, которую оценивают через 3 месяца по модифицированной шкале Рэнкина.

4 апреля в рамках II Международного конгресса ассоциаций стран Центральной и Восточной Европы по инсульту руководитель рабочей группы регистра SITS, доктор медицины, профессор неврологии клиники Каролинского университета (г. Стокгольм, Швеция), а с недавних пор и член редакционного совета «Международного неврологического журнала» Нильс Вальгрен (Nils Wahlgren) ответил на интересующие читателей вопросы.

— Знакомы ли Вы с состоянием оказания помощи больным с инсультом в Украине? Известны ли Вам работы украинских ученых?
— К сожалению, я знаю немного об уровне оказания помощи больным с инсультом в Украине, однако могу сказать, что я посетил несколько неврологических отделений в вашей стране и ознакомился с их работой. Хочется, конечно, узнать больше; уверен, ваше издание мне в этом поможет.

— Какой процент больных получает тромболитическую терапию при инсульте?
— В Швеции, я считаю, довольно высокий процент таких больных. Конечно, это зависит от численности населения в городе, но в целом он составляет порядка 10 %.

— Остается ли прежняя процедура вступления в SITS? Есть ли очередность для стран, желающих принимать участие в его работе?
— Двери в SITS открыты для всех, и мы будем рады всем новым участникам. Но я считаю, что, имея координатора, эта работа будет проще, удобнее и эффективнее.

— В чем Вы видите причину геморрагических трансформаций при тромболизисе? Какова их частота?
— Во-первых, нами не рассматривается асимптомная геморрагическая трансформация как серьезная проблема; вся проблема в трансформации, которая может стать фатальной для нашего пациента. Причинами фатальной геморрагической трансформации я бы назвал тяжелый инсульт, высокое артериальное давление, возраст пациента больше 70 лет, прием дезагрегантов.

— Известно, что одной из особенностей кардиоэмболического инсульта является геморрагическое пропитывание. Является ли этот вид ишемического инсульта противопоказанием к проведению тромболизиса? Если нет, какие назначаются антикоагулянты?
— Я полностью согласен, что геморрагическое пропитывание — нередкий вариант течения кардиоэмболического инсульта, однако не считаю данный вид ишемического инсульта противопоказанием к проведению тромболитической терапии, так как, на мой взгляд, будет гораздо опасней для пациента не проводить эту терапию.

— На Ваш взгляд, что на сегодняшний день более реально внедрять — тромболизис или каротидную эндартерэктомию?
— Это хороший вопрос… Очень сложный. Даже не знаю, что сказать…
Безусловно, к этой проблеме нужно подходить индивидуально. Если у вашего пациента грубый стеноз, то целесообразно проведение каротидной эндартерэктомии или стентирования. Однако тромболитическая терапия также очень важна.

— Какой процент криптогенных инсультов на сегодняшний день встречается в Вашей практике и за счет каких заболеваний уменьшится их число? Какую патологию мы будем диагностировать?
— Очень хороший вопрос! Вы знаете, у нас невысокий процент криптогенных инсультов. Мы проводим тщательное обследование сердца нашим больным, что и позволило нам на сегодняшний день снизить количество криптогенных инсультов до 2 %.

— Когда речь идет об истечении терапевтического окна, есть ли методы, позволяющие дать ответ о возможности проведения тромболитической терапии?
— Безусловно, такие методы есть. Нам очень помогает в таких вопросах проведение диффузионно-перфузионной МРТ и КТ-ангиографии.

— Мы провели тромболизис 6 пациентам. Возник вопрос о сроках оперативного вмешательства в случае стеноза.
— Это зависит от степени стеноза. Например, у нас были случаи, когда операции проводились на следующий день после тромболизиса.

— Мистер Вальгрен, многие сейчас говорят только о тромболитической терапии, забывая о нейропротекции, которая может позволить удлинить период терапевтического окна, расширяя возможности для тромболитической терапии; осуществлять защиту от реперфузионного повреждения.
— Да, мы сейчас тоже начинаем заниматься этим вопросом. Я уже поставил такую задачу перед своей группой. Учитывая, что большинство исследований по нейропротекторам в мире потерпели неудачу и только лишь нейротрофические факторы и их аналоги доказали и продолжают доказывать свою эффективность во многих проводящихся исследованиях, мы начнем наши исследования именно с них.

Интервью провел член редакционного совета
«Международного неврологического журнала»,
ответственный за международный сектор
и просвещение молодых ученых
Евгений Шепотинник